Однажды в Париже - Плещеева Дарья (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗

Так же молча Лоран махнул кому-то рукой и исчез. Сейчас же несколько лакеев, выполнявших обязанности кошачьих смотрителей, взялись за работу.

Старожилы кошачьей компании – Сумиз, Рубин, Пирам и Тисба, уже усвоившие, что их приглашают на приятный променад, шли к выходу сами, требуя, чтобы лакеи отворяли перед ними двери. Это всегда смешило кардинала до слез. Упрямого же Люцифера, меланхоличного Ракана и соню Перрюка приходилось уговаривать. Именно этим обычно занимался Лоран. Белую ангорку Мими-Пайлон и сэра Фелимора выводили на поводках – так они были приучены с детства. Для огромного лохматого Портоса тоже пришлось заказать поводок. Кот, привезенный посольством месяц назад из далекой Московии, оказался почти диким, своего имени еще не понимал и при любом удобном случае затевал склоки с другими котами. Но наконец и его удалось вывести в сад.

Животные моментально разбрелись по газонам и кустам, занявшись интимными кошачьими проблемами, а лакеи встали в кружок – посплетничать на свежем воздухе вдали от отца Жозефа и мадам де Комбале, которая тоже как раз появилась на аллее со своей гостьей, мадам де Сабле.

Сад Пале-Кардиналь был окружен со всех четырех сторон зданиями. Сам дворец, в котором поселился его преосвященство, великолепная кордегардия, картинная галерея и хозяйственные службы уже были завершены. Оставался театр. Его Ришелье строил для постановки своих собственных трагедий. Хотя в какой мере они были собственными – парижане точно не знали, зато знали, что на жалованье у кардинала состоят пятеро поэтов и драматург Жан Ротру.

Вот со стороны этого недостроенного театра ровно в полдень и раздался собачий лай в полдюжины глоток. Начался форменный бедлам.

Псы профессионально рассредоточились по саду, преследуя котов и кошек, а перепуганные лакеи с криками бросились их спасать. Сумиз, Рубин и Пирам – сами кинулись к людям, мгновенно очутившись у них на плечах. Слуги тут же переправили ошалевших животных в первые подвернувшиеся окна. За остальными пришлось бегать по аллеям и тропинкам и драть глотки до хрипоты, выкликая попрятавшихся зверьков. Лоран же, вооружившись забытым в саду складным табуретом, лупил бродячих псов, что было силы. С кухни к нему на подмогу прибежали поварята, из кордегардии – несколько гвардейцев, свободных от караула. Загремели выстрелы, к общему шуму и гаму добавились отчаянный собачий визг и скулеж.

Четверть часа спустя на дорожках сада лежали шесть собачьих трупов. Гвардейцы некоторое время еще прохаживались по саду, внимательно осматривая подозрительные места на предмет укрывшихся четвероногих налетчиков, и похвалялись друг перед другом своей меткостью. Лакеи в который раз пытались сосчитать собранных котов и кошек, продолжавших нервно метаться по комнатам. Как будто все животные уцелели, псы никого не успели порвать. Ришелье, высунувшись в окно, громко потребовал немедленно привести к нему в кабинет всех его любимцев. Лакеям вновь пришлось шарить по всем закоулкам и увещевать взъерошенных кисок, а потом – кто по одному, кто по двое – тащить их, мяукающих и брыкающихся, к хозяину.

– Ваше высокопреосвященство! – вдруг заорал не своим голосом из сада Лоран. – Извольте позвать лекаря! Мадам умирает!..

– Берите ее на руки и несите ко мне, лекарь сейчас же будет! – тут же откликнулся кардинал.

– Я ее не подниму, ваше высокопреосвященство!

– Как это – не подниму?!

– Да в ней добрых сто двадцать парижских фунтов веса!.. [6]

Если Лоран и ошибся, то ненамного. Пышногрудая мадам де Комбале, лежавшая на жухлой траве в обмороке, примерно столько и весила. Рядом разметалась без чувств худенькая мадам де Сабле.

Буквально через минуту на помощь слуге поспешили гвардейцы и внесли обеих дам во дворец, прямиком в гостиную его преосвященства. Лоран же, как умный лакей, поспешил в другую сторону – показать свою находку отцу Жозефу. Это был поводок кота Портоса, перерезанный посередине.

– Где ты взял это, сын мой?! – спросил изумленный капуцин.

– Выпало наземь, когда мадам поднимали, святой отец.

– А где… Портос?

– Не знаю, святой отец!

– Тогда помолчи пока об этом поводке…

Лоран послушно кивнул, вернувшись в гостиную, созвал кошачьих слуг и велел всем отправляться снова в сад – искать дикого Портоса. Лакеи разбежались по аллеям в поисках кота, но безрезультатно. Потом обшарили весь дворец, от погребов до чердаков, – тоже ничего. Самые упорные еще часа два бегали по окрестным улицам, расспрашивали прохожих: не попадался ли кому на глаза огромный и пушистый серый кот в красном сафьяновом ошейнике и с красным поводком.

Но Портос как в воду канул.

Отец Жозеф, убедившись, что в Пале-Кардиналь кота нет, отдал распоряжения слугам, а час спустя вошел в личные покои мадам де Комбале.

Племянница кардинала полулежала на тахте среди мягких подушек, вокруг суетились обе камеристки, растирали ей виски уксусом и подносили нюхательную соль. Госпожа де Сабле по-прежнему без чувств лежала в спальне.

– Как вы себя чувствуете, дочь моя? Вас испугали выстрелы? – поинтересовался отец Жозеф и сделал повелительный жест. Камеристки, поняв, выскочили из комнаты.

– Да, святой отец… – слабым голосом откликнулась Мари-Мадлен. – Я смертельно перепугалась за Армана… за его преосвященство. Думала: это наши враги…

– Похвальная забота… То есть, если бы не выстрелы, вы бы успели спрятать и выбросить поводок.

– Какой поводок?!

– Красный. Который две недели назад вы заказали для кота по кличке Портос.

– Я вас не понимаю, святой отец! – Мадам де Комбале даже приподнялась на подушках и испуганно уставилась на капуцина. – При чем тут поводок?

– Мадам, – жестко заговорил отец Жозеф. – Я знаю, что вы причастны к пропаже кота. Это по вашему приказу был устроен весь переполох. Видимо, вы хотели истребить как можно больше кошек. К счастью, вам это не удалось. Что же касается пропавшего кота, в ваших интересах, чтобы он был жив и вернулся в Пале-Кардиналь со всей возможной быстротой.

Капуцин, обычно в меру любезный с племянницей кардинала, сейчас был суров и строг. Мадам де Комбале заметно побледнела и снова откинулась на подушки. Она порядком побаивалась отца Жозефа. Если на дядюшку Мари-Мадлен могла иногда и прикрикнуть, то этот монах подобных вольностей не допускал – достаточно было посмотреть на его мрачное лицо.

– Боже мой, боже мой… – прошептала она.

– Давайте договоримся, – помягчев, предложил отец Жозеф, – вы возвращаете кота…

– Святой отец, вы ошибаетесь! – отчаянно перебила Мари-Мадлен.

– Я знаю все, что происходит в Пале-Кардиналь, дочь моя, – отрезал капуцин. – Я уже вызвал и допросил парфюмера, мэтра Барре. Он сказал: вы считаете кошек порождениями сатаны и хотите их истребить.

– Он лжет, клянусь вам!..

– Мои люди, конечно, могут отыскать кота, но на это уйдет время. Вы же знаете, где он спрятан, и…

– Говорю вам: не знаю! Я ничего не знаю!.. – И мадам де Комбале разрыдалась.

Некоторое время «серый кардинал» молча наблюдал за истерикой, потом как ни в чем не бывало продолжил:

– Если кот жив, в ваших интересах вернуть животное его преосвященству. Если же кот не вернется… Мадам, я знаю, как вы привязаны к его преосвященству, но Париж давно смотрит на ваш союз очень косо, на улицах распевают дерзкие песенки… Так вот, Париж будет счастлив узнать, что его преосвященство отпустил вас в монастырь кармелиток, куда вы так стремились еще в юности, а освободившееся место хозяйки Пале-Кардиналь успешно заняла мадам де Шольн…

– Кто? Эта потаскушка?! – Кроткая и богобоязненная Мари-Мадлен была изумительно ревнива.

– Мадам!.. – отец Жозеф произнес это слово с укором и неодобрением.

– Я… Я скорее убью ее! – И тут Мари-Мадлен снова разрыдалась, да так, что капуцину пришлось позвать ей на помощь Сюзанну и Бернадетту.

– Если вы приказали убить кота, горе вам, – сказал он, уходя. – Но если кот жив и вы его вернете, я берусь помирить вас с его преосвященством. Иначе… кармелитки ждут вас, дочь моя! Кожаный пояс, скапулярий и сандалии – ваш будущий удел!